Уроки обольщения - Страница 26

Ванесса невольно залюбовалась этим симпатичным и обаятельным мужчиной, нарушив тем самым данную себе клятву оставаться равнодушной к нему. Но как она могла совладать с собой, когда кровь закипала у нее в жилах, а душа ликовала в предчувствии нового ночного разговора с глазу на глаз. Барон сдержал слово и нанес ей очередной тайный визит, и она искренне радовалась этому, хотя и понимала, что это безумие.

Живо вскочив с кровати, Ванесса накинула на плечи шаль и, сунув ноги в шлепанцы, села напротив Дамиена возле камина, где тихо потрескивали горящие поленья, наполняя комнату уютным теплом.

Дамиен приветствовал ее мягкой обворожительной улыбкой, и Ванесса допустила еще одну ошибку: боясь выдать свои эмоции, она склонила голову и понюхала розу. Пьянящий аромат цветка задурманил ей голову, и она едва не утратила самообладание.

Напуганная собственным поведением, Ванесса побледнела, чувствуя, что неудержимо и стремительно скатывается в омут безрассудства. Ведь только распутница способна откликнуться на первый же зов опасного и властного развратника. Но его чары уже покорили ее, и сопротивляться им для нее было столь же трудно, как пытаться не дышать.

Поэтому она старалась компенсировать свое бесстыдство тем, что избегала смотреть ему в глаза. Едва дыша, она промолвила:

— Я осмотрела панель, закрывающую потайной ход, но сдвинуть ее так и не смогла.

— Если хотите, я покажу вам, как это делается, — ответил барон.

— И куда же ведет этот потайной ход?

— В мою спальню, разумеется.

Ванесса собралась с духом и взглянула ему в глаза: в них плясали насмешливые искорки.

— Однако я не заметила на панели замка, — сказала она.

— Так оно и есть. Но пусть это вас не тревожит! Я не стану принуждать вас ложиться со мной в кровать.

— Вам придется долго ждать, пока я сделаю это добровольно, — заметила Ванесса, чувствуя, что пульс ее вновь участился.

Дамиен обезоружил ее одной своей обаятельной улыбкой.

— Не забывайте, мой ангел, что ожидание усиливает приятные ощущения любовников от их первой интимной близости.

— А кто еще знает о существовании этого хода? — спросила Ванесса, судорожно втянув трепетными ноздрями воздух.

— Надеюсь, никто, кроме меня. Я обнаружил его, будучи ребенком. Мой папаша имел обыкновение приглашать в имение молодых дам — жен знатных вельмож. Он был немало удивлен, когда я случайно застал его с одной из них в весьма пикантной ситуации.

— Отец служил для вас примером? Вы стремились ему подражать?

— Бог миловал! Он был негодяй высшей пробы и первостепенный развратник, так что не мог служить примером для юноши, воспитанного на возвышенных романтических идеалах. Тот случай на многое открыл мне глаза, я лишился иллюзий…

Дамиен сделал изрядный глоток коньяка и отрешенно уставился на пляшущие в камине языки пламени.

— Он обладал особым даром соблазнять женщин, любовниц у него было множество. В конце концов одна из них так вскружила ему голову, что он отверг не только всех других, но и мою мать, — с горечью добавил он.

— А вы, оказывается, не такой, каким я вас представляла! — сказала Ванесса.

— В самом деле? Поясните! — встрепенулся барон.

Ванесса задумчиво пожевала губами, подбирая слова для своих неожиданных мыслей. Князь Порока поразительным образом переменился, очутившись в своем имении. Здесь он совершенно не соответствовал своей репутации распутника, закрепившейся за ним в столице. Дамиен проявлял искреннюю заботу как о своей сестре, так и о гостье, был с ней вежлив и обходителен.

— Вы стали совершенно другим, непохожим на неумного вертопраха, каким прослыли в высшем свете Лондона, — сказала наконец она.

— Я не устраиваю оргий в собственном доме и не склонен к извращениям, миледи, — сухо заметил барон. — А с замужними дамами я вообще не завожу романов.

— Мне приятно это слышать! — воскликнула Ванесса.

Дамиен усмехнулся.

— Вы в самом деле меня удивили. Например, своим увлечением — выращиванием роз. Миссис Несбит сказала, что вы спасли розарии от гибели.

— Верно, однако я увлекался садоводством в юные годы. Теперь я почти не уделяю цветам внимания, за ними ухаживают опытные цветоводы и садовники.

— У вас прекрасная библиотека, — продолжала перечислять достоинства барона Ванесса. — Она в полном порядке. Я была там вчера и нашла множество редких и любопытных изданий. Выбор книг поражает своим богатством и разнообразием.

— Это так, миледи. Однако похвал за отменный порядок в библиотеке скорее заслуживает не ее владелец, а его секретарь. Он потратил немало времени, систематизируя книги и занося их в каталог. Вы, кажется, с ним знакомы. Его зовут Джордж Хаскелл, вы с ним виделись в моем лондонском доме.

— Да, припоминаю, — сказала Ванесса.

— Так вот, бедняга Джордж пишет для меня великолепные речи и жутко страдает от того, что я не произношу их на заседаниях в палате лордов. При его незаурядном уме и энциклопедических знаниях он был бы куда более счастлив, если бы работал у другого хозяина. Меня он считает прожигателем жизни и неудачником.

— Неудачником? — Ванесса удивленно вскинула брови.

— Представьте, что да! — усмехнулся барон, пожав плечами. — Я, например, ненавижу протирать штаны в парламенте. А он упрекает меня за то, что я манкирую своими общественными обязанностями. Сам редкий эрудит и фанатичный книгочей, Джордж лелеет надежду» что я образумлюсь и всерьез займусь политической деятельностью.

— Значит, все книги по философии и политике в вашей библиотеке зачитал до дыр ваш секретарь?